Свыше двух десятков лет на международном уровне ежегодно 1 октября отмечается День пожилого человека. По сложившейся доброй традиции к этой дате на страницах периодической печати публикуются материалы о людях интересной судьбы. К их числу, несомненно, относится житель поселка Тульского, ветеран труда, удостоенный медали «За трудовые заслуги» Григорий Михайлович Захарченко, который 3 октября отметит свой 85-летний юбилей. Человек, любящий жизнь и повидавший на своем веку многое.
В семье фронтовиков
– Родился я далеко от этих мест, на Алтае, в селе Ярославцев лог Родинского района. В семье Михаила Марковича 1903 г.р. и Ефимии Григорьевны нас было пять душ, и все до одного мальчишки, – делится своими воспоминаниями ветеран. – Все было хорошо, пока в нашу семью, как и в семьи многих миллионов советских людей, не ворвалась война. Один за другими ушли на фронт мой отец, призванный Волчихинским райвоенкоматом, и четыре брата – Михаил 1922 г.р. (в армии с 10 октября 1937 г., офицер связи штаба 101-го стрелкового Львовского корпуса 38 армии, гв. майор, в ВОВ с 23 июня 1941 г., воевал на Западном и 1-м Украинском фронтах, 6 раз ранен: 19 августа 1941 г., 17 августа 1942 г., 17 марта и 20 августа 1943 г., 19 апреля и 11 августа 1944 г. Будучи командиром батальона 211-й стр. дивизии 10 августа 1944 г. наступал на деревню Ненашув в Польше, через высоту 362, скрытно по оврагу провел бойцов в тыл врагу, нанес неожиданный удар, занял высоту и оседлал дорогу Жегльце – Копытово. На следующий день отбил атаку врага, уничтожив до роты пехоты и два танка гитлеровцев. В бою был тяжело ранен, но поля боя не покинул. За совершенные подвиги 1 января 1945 г. награжден орденом Красного Знамени, а 22 февраля 1945 г. – орденом Отечественной войны 2-й степени, затем и 1-й степени. Демобилизован 7 августа 1946 г.); Владимир и Андрей 1925 г.р. (ефрейор, в РККА с октября 1943 г., на фронте с июля 1944-го, служил лаборатористом артпарка 182-го гаубичного полка, 4 июня 1945 г. награжден медалью «За боевые заслуги» «За честное служение Родине», медалями «За победу над Германией в ВОВ 1941-1945 гг.», «За победу над Японией»), и Иван 1927 г.р. Отец воевал на Ленинградском фронте, где в одном из боев в марте 1942 года сложил голову. А вот братья все до одного остались живыми и вернулись домой.
После Михизеевой трагедии
Оставшись одни с матерью, они вскоре перебрались в село Рубцовка Советского района Алтайского края, что в 50 км от его родного дома, где мать Григория устроилась в кузню молотобойцем. Ох, не женское это было дело – с утра до вечера махать тяжелым молотом. В один из дней она, разгоряченная, вышла на мороз и простудилась. На ослабленный организм «прицепился» туберкулез, и вскоре её не стало. И 6-летний Григорий сошелся с ватагой таких же, как он, беспризорных мальчишек, оставшихся без родителей, и началась бродяжья жизнь. Затем был детский дом, и неизвестно куда бы вывела кривая Гришу, если бы в 1949 году не демобилизовался из армии его брат Владимир, который находился в составе оккупационных войск в Германии, и не разыскал своего младшего брата.
Брат забрал Гришу из детского дома, через некоторое время спустя махнул вместе с ним на Кубань в станицу Махошевскую, где в то время проживала родная сестра их погибшего на фронте отца – Акулина Марковна Моисеенко. Владимир снял жилье, устроился мастером участка в Майкопский леспромхоз, занимался проведением сплошных рубок и заготовкой древесины в районе Зералей и Колосовки. Поэтому несовершеннолетнего брата определил в Махошевской в местный интернат при школе, а на выходные брал к себе. Вскоре у Владимира появилась своя семья.
– Беспризорное детство наложило на меня свой отпечаток. Я никак не мог порвать с прошлым: хулиганил, дрался, курил, неоднократно убегал из интерната. Однажды, в седьмом классе, на уроке химии умышленно смешал несколько реактивов, в результате чего прогремел взрыв. Меня хотели было выгнать из школы, но я сам сбежал. Поймали меня в Ростове-на-Дону, где я пытался пробраться на товарный поезд, и ехать дальше, – заново переживая непростое прошлое, говорит Г.М. Захарченко. – Дома ждал брат с ремнем, который, устав заниматься превращением меня в человека, предложил либо учиться дальше, либо идти на работу.
Но в душе Гриши вдруг что-то перевернулось, произошло отторжение беспризорного прошлого. Одно из событий – перезахоронение в 1952 году из семи ям 207 останков расстрелянных гитлеровцами 13 ноября 1942 года жителей Михизеевой поляны, из них 115 детей, к мемориалу в станицу Махошевскую.
– Меня, в то время ученика 8-го класса местной школы, поставили в почетный караул с настоящей учебной винтовкой в руках, которая, конечно же, не была действующей, – вспоминает ветеран. – На моих глазах в предварительно выкопанную большую братскую могилу один за другим стали опускать гробы с прахом невинно убиенных 20 мужчин, 72 женщин, 13 младенцев до года, 19 детей до трех лет, 24 – до пяти, 27 – до десяти, 33 подростка. Всего – 207 человек. И у меня вдруг перед глазами всплыли похороны матери, я вспомнил о гибели на фронте отца. От трагических переживаний мне настолько стало плохо, что я выронил винтовку из рук и чуть было не потерял сознание. Ко мне на помощь подоспели учителя, привели в чувство и отвели в сторону. Пережитое заставило меня по-иному взглянуть на жизнь, которую я до этого прожигал попусту. И вот, видимо, тогда я и решил взяться за ум.
Из беспризорников – в студенты
Одиннадцать классов выпускник Махошевской школы окончил с двумя четверками – по химии, видимо учитель так и не смог ему простить выходку с реактивами, и по поведению. Остальные были пятёрки. Серьезно увлекшись радио и авиацией, Григорий видел себя за штурвалом военного самолета. Но в военкомате врачи сразу же обнаружили «привет» из беспризорного драчливого прошлого: у него оказался серьезно поломан нос и на затылке был шрам от травмы.
– Брат отговорил меня делать сложные по тем временам операции, побоявшись, что они окончательно подорвут мне здоровье, и тогда я решил попытаться счастье – поступить в Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана, в то время известный как Бауманка, – говорит Григорий Михайлович. – Для поездки в столицу нужны были деньги и приличная одежда. Сестра отца продала корову, и я в новом костюме отправился покорять Москву. В вуз меня не приняли, сославшись на то, что мой пропавший на фронте без вести отец, как и все пропавшие без вести, причислен к врагам народа. И тогда я подал документы в Московский автодорожный институт. Но там мне не понравилось. После окончания первого курса я забрал документы и в январе 1956годаменя призвали на службу в армию. Именно с этого времени срок службы в сухопутных войсках сократили с трех лет до двух.
И тут в судьбе Григория произошел новый крутой поворот: его определили в одну из летных военных частей в поселке Монино. Он до сих пор помнит номер полевой почты 65298. Там на протяжении трех лет он помогал прапорщикам и офицерам обслуживать советские дальние бомбардировщики: двухмоторный реактивный многоцелевой Ту-16 и стратегический с четырьмя реактивными двигателями М-3 или 3М.
– В армии я окончательно понял: авиация мое призвание и в июле 1956 года написал рапорт командованию с просьбой направить меня на учебу в Омское летно-техническое училище гражданской авиации, – вспоминает ветеран. – Спустя три года, получив профессию техника по электро-радиооборудованию самолетов, меня направили работать в свердловский международный аэропорт «Кольцово», в 16 км от города. Мы обслуживали такие самолеты как Ан-24, Ан-26, Ан-12, доставлявшие в Сургут, где в то время строилась ветка железной дороги, необходимую строительную технику и оборудование. А с 1976 года начали обслуживать пассажирский лайнер Ту-154, для чего на два месяца нас направили на обучение в куйбышевский международный аэропорт «Курумоч» имени С.П. Королева.
Взлет в личной жизни
Параллельно с профессиональной деятельностью у Григория начала налаживаться и личная жизнь. В 1960 году он женился на казачке из Махошевской Лидии Павловне Старченко, которая в то время была студенткой Ленинградского технологического института, обучавшаяся на факультете «швейное дело». По решению её родителей свадьбу гуляли в станице. А через год в семье родилась дочь Татьяна.
– Для дочери суровый климат Свердловска оказался малоподходящим, и мы вместе с женой решили податься на юга. В то время у нас в Свердловске была трехкомнатная квартира, которую мы никак не могли обменять на Краснодар. И только в 1975 году один молодой бортмеханик, после окончания учебы получивший распределение в аэропорт «Кольцово», согласился с нами на обмен, но проживал он в Ставрополе, в «двушке», – вспоминает ветеран авиации. – Вот так мы оказались на новом месте, где я устроился в местный аэропорт, носящий имя легендарного полководца А.В. Суворова.
Спустя семь лет, в 1982 году, Г.М. Захарченко без отрыва от производства окончил Московский институт гражданской авиации, где получил профессию инженера по обслуживанию радио-электроприборного оборудования гражданских самолетов: Ту-134, Ту-154, Як-40 и, конечно же, все типы «аннушек».
Догоним и перегоним Африку!
В 1990-х годов огромная страна стала расползаться на части, словно старая лоскутная материя, и в его жизни вновь произошли коренные перемены. В Ставрополе появилась частная компания «Ставрополь-авиа», руководство которой приняло решение перегнать оставшиеся в целости и сохранности шесть винтокрылых машин в Африку. Из 30 экипажей отобрали шесть лучших. Летчики и технический состав, куда входил высококлассный специалист Григорий Захарченко, отправляясь на полгода в командировку, в частности, в аэропорт Судана, располагавшийся у столицы – города Хартума, по этому поводу шутили:
– Догоним и перегоним Африку!
Отработав полгода в знойном африканском небе, самолеты возвращались в Россию на капремонт, а затем все повторялось сызнова. Но вскоре, чтобы не гонять авиамашины на огромное расстояние, составляющее более 3400 км, их стали ремонтировать в Арабских Эмиратах. Свидание с родными откладывалось на неопределенный срок. Так продолжалось десять лет – с 1994 по 2004 годы. И это несмотря на то, что в 1995 году Г.М. Захарченко вышел на льготную пенсию и с этого времени занимал должность завлабораторией неразрушающегося контроля конструкций самолетов.
– После 300 часов налета фюзеляж, крылья и хвостовую часть каждой машины проверяли при помощи спецоборудования на наличие микротрещин, которые в полете под воздействием сильного воздушного потока могли привести к разрушению самолета и, как следствие этого, к авиакатастрофе, – со знанием дела говорит летных дел мастер. – Примером тому может служить случай, когда 18 марта 1997 года при перелете из Ставрополя в Трабзон – рейс SVL-1023 Ан-24 с бортовым номером RA-46516, находившийся на высоте 6 тыс. метров, потерпел крушение над Черкесском. В 10 часов 3 минуты при скорости 480 км/ч у него по неизвестной причине отвалился хвост. Погибли 41 пассажир, три техника и шесть членов экипажа, включая стюардессу и проверяющего бортмеханика-инструктора. Подпись в акте допуска к полету стояла моя и еще некоторых других официальных лиц. Судебное разбирательство длились свыше шести лет. Одна из версий катастрофы касалась меня и моей работы: в хвостовой части фюзеляжа было обнаружено 7 трещин длиной от 1 до 3,3 сантиметров. Версия следствия заключалась в том, что под действием нагрузок, которые самолёт испытывает во время полёта, перемычка между ними не выдержала и сломалась. Трещины быстро распространились вдоль и поперёк фюзеляжа, пока не встретились у входной двери по левому борту. Сразу после этого самолёт начал разрушаться.
В результате на скамье подсудимых оказались шестеро техников: Андрей Андрейчук, Юрий Гладков, Андрей Кондрашов, Александр Кудинов, Дмитрий Мезельский и Николай Романенко, которые в августе 1996 года подписали документ, продлевавший летный ресурс самолёта 1973 года выпуска. Подсудимые своей вины не признали и вместе со своими адвокатами утверждали, что рядом с самолетом могла разорваться ракета, так как в тот день в районе Кавминвод проводились учебные стрельбы. В доказательство этого они утверждали, что за несколько секунд до исчезновения самолета с экранов радаров на них появились два неопознанных объекта, шедших со скоростью в среднем 2,4 тыс. км в час. Видимо, взрывной волной одного из них и оторвало хвост «аннушке», которая с 1994 года на протяжении 16 месяцев находилась в Африке. В итоге в январе 2004 года присяжные оправдали всех обвиняемых, и дело было закрыто.
Полеты во сне, а не наяву
Расставшись с авиацией в 2010 году, Григорий Михайлович оставил дочери квартиру в Ставрополе и вместе с супругой перебрался в Тульский, в дом, где до последнего своего земного часа проживала теща. В 2016 году ушла из жизни и его верная спутница жизни. Но ветеран авиации не теряет оптимизма ведь в его семейной «эскадрилье» дочь Татьяна, два внука, Семен и Ольга, подрастают пять правнуков. Возможно кто-то из них, как в свое время прадед, который во сне по ночам вновь и вновь поднимается на винтокрылых машинах высоко в небо. свяжет свою жизнь с воздушным океаном.
21 июня 2021 года Г.М. Захарченко был отмечен почетной грамотой – «Благословением», подписанным Владыкой Майкопским и Адыгейским Тихоном, «За бескорыстный, усердный труд на благо Русской Православной Церкви» по возведению в поселке Тульском православного храма. Эту награду он считает самой высокой в своей жизни.
И каждый раз испытывает волнение, когда ему снится то, чему он был однажды свидетелем: африканская пустыня такыр – сплошь покрытая трещинами ровная, как стол, глинистая поверхность, обед в незамысловатом ресторанчике, представляющем собой беседки из камыша, где неприятно пахло керосином – единственным средством для борьбы с мухами и прочими насекомыми, и взявшийся, словно из ниоткуда, проливной дождь. От сплошного потока воды, пролившегося с небес, «взлетка» на целую неделю превратилась в сплошное рыжее месиво из глины и воды. Ему хочется подняться в небо вместе экипажем, но он не может, земля не отпускает. Не отпускают ветерана воспоминания о прошлом и наяву.
Александр СИЛАЕВ.
